В ночь на четверг лидеры России, Германии, Франции и Украины договорились о новых условиях снижения напряженности на Донбассе. «Агентство Бизнес Новостей» пообщалось с политологом Дмитрием Орешкиным о том, кому выгоден документ, как сложатся отношения России с Донбассом и что делать с Крымом.
Кто, по вашему мнению, больше всех выиграл от последних минских договоренностей?
Я думаю, что это та редкая ситуация, про которую можно говорить «win-win». Каждый участник не без оснований говорит о том, что ему удалось достичь прогресса в поставленных перед ним целях. Европейские политики говорят, появился проблеск надежды, как выразилась госпожа Меркель. Соответственно, появилась надежда не только на прекращение кровопролития, но и на восстановление бизнес-отношений с Россией, от разрушения которых страдает как российский, так и европейский бизнес. Появились надежды у господина Олланда наконец-то закрыть сделку с Мистралями, хотя понятно, что быстро это сделано не будет. С другой стороны, говорит о своей победе Владимир Путин, и даже многие его критики.
Но я исхожу из несколько других представлений. Моя задача — отойти на пять шагов в сторону и посмотреть на картину в, так сказать, среднесрочной перспективе. В ней, с моей точки зрения, больше выиграла Европа. Во-первых, есть основания надеяться на прекращение смертоубийства, это, на самом деле, для всех на пользу, но больше для Европы. Путинская вертикальная Россия не способна предложить конкурентоспособный набор ценностей для общества. Если бы она была способна предложить такой набор, то Украина развернулась бы еще год назад в её сторону, а не в сторону Евросоюза. Вертикальные модели управления хороши не для экономического и социального улучшения уровня жизни людей, а для концентрации ресурсов под государственной властью для решения больших государственных задач. Например, освоения космоса или гонки вооружений. Или, в крайнем случае, войны.
В мирных условиях конкуренцию выигрывает более гибкая, более рыночная, более социально ориентированная европейская модель, в широком смысле слова. Поскольку Россия это соревнование проигрывает, она попыталась отыграть свое с помощью своих преимуществ, которые у нее, в основном, в сфере силового взаимодействия. И в этом смысле остановка боевых действий на пользу европейцам и Украине. Понятно, что вертикальная путинская модель в военном смысле обладает многократным преимуществом по сравнению с Украиной. Не может Украина на равных вести серьезную военную конфронтацию с Россией. И остановка войны, если она произойдет, автоматом переводит ситуацию в сферу мирного информационного, дипломатического, политического, экономического и социального соревнования. А здесь, в среднесрочной перспективе, больше козырей в руках европейских политиков. Просто потому что европейский бизнес продолжает расти, хоть и медленно, но российский-то бизнес откровенно падает, как и уровень жизни россиян. Улучшить эту ситуацию в среднесрочной перспективе у Путина нет шансов.
Единственное, что мог противопоставить — это военные акции по присоединению Крыма, по попытке присоединения «Новороссии», которая, в общем-то, уже сдулась. Уже этот термин Путин не употребляет — ну какая там «Новороссия», если речь идет об одной трети Донецкой и Луганской области. Если соглашения будут имплементированы, то зона безопасности шириной порядка 100 км по факту составляет около половины этих областей. Понятно, что обещания завоевать Мариуполь и Славянск, а также вернуться к административным границам Донецкой и Луганской областей уже никогда не будут выполнены. Понятно, что военная конфронтация грозит перейти к какой-то точке, после которой теряется контроль, а Путин контроль терять не хочет. Поэтому он вынужден, по крайней мере, на бумаге оставлять милитарную составляющую и переходить на поле стратегических противников. Я думаю, Запад может многое уступить (и он многое уступил) для того, чтобы перевести игру из области «кто лучше стреляет и охотнее умирает» в область «кто больше строит и лучше зарабатывает».
Получается, лидерам «Новороссии» нужно смириться с тем, что Путин их оставляет?
Де-факто, я не совсем понимаю, на что они вообще рассчитывали. Что им позволят завоевать Луганскую и Донецкую области? Тогда нужно было сразу вводить туда не сотни добровольцев, а тысячи реальных военнослужащих российской армии. Тут, я думаю, состоялась серьезная геостратегическая ошибка: недооценена способность украинской армии к противостоянию, недооценена способность Запада к консолидированной позиции, переоценена готовность русского населения на востоке Украины приветствовать российские войска. Получилось так, что просчитались наши геостратеги.
Происходит, в терминах руководителей «Новороссии», «слив» военной составляющей. Нет у России ресурсов для дальнейшего наращивания экспансии. Без российских ресурсов ни о какой экспансии эти товарищи из Луганска и Донецка говорить не могут, потому что у них нас самом деле нет ни войск, ни техники, ни боеприпасов, ни даже горюче-смазочных материалов. Все это поставлялось из России, они это прекрасно знают, да и все это прекрасно знают, хотя официально это не признается. А от господина Захарченко трудно ожидать эффективной экономики. Он возможно умеет устранять конкурентов, но экономику знает плохо, никогда ею не занимался, а «национализацией» только разрушает то, что оставалось.
Конечно, такие слова не произносятся, но в мирном, экономическом соревновании, Донбасс обречен на поражение. В военном смысле правда заключается в том, что их «слили». Теперь им остается строить «Приднестровье-2», потому что «Приднестровье-1» схлопнулось и исчезло — как катастрофа экономическая и социальная, но это уже другой разговор. Совсем уйти из этой территории Путин не может, расширять её он тоже не может, он встретил системное сопротивление. Остается поддерживать этот островок нестабильности для того, чтобы Украине жизнь медом не казалась, чтобы максимально затруднять движение Порошенко в сторону европейских систем, чтобы другим неповадно было.
У России не хватает ресурсов, чтобы улучшить жизнь на Донбассе, но хватит ресурсов, чтобы ухудшить жизнь на Украине. Соревнование уходит из позитивной сферы «кто лучше живет» — понятно, что, скажем, Польша живет лучше, чем Украина, Белоруссия и даже Россия, даже без природных ресурсов. В этом соревновании путинская вертикаль проигрывает, поэтому была попытка перевести его в «силовое». Естественно, здесь Россия сильнее, чем Польша, Украина и, может быть, вся остальная Европа. Но оказывается, что этот перевод неконструктивен для России. Европейские страны, сохраняя мир и проявляя уступчивость, продолжают расти. А Россия продолжает падать, причем довольно быстро. И в этом случае у Путина достаточно много проблем и нет денег, чтобы содержать еще 4 млн человек в разоренной войной территории, с разрушенной инфраструктурой, с порушенными бизнес-связями. На ближайшие несколько лет им трудно позавидовать.
По вашему мнению, Путин будет теперь дестабилизировать Донбасс?
Сейчас задача Путина в том, чтобы создать ощущение, что на Украине хуже, чем в России. Получается «ага, вы скакали на Майдане? Вот теперь получите, чтобы в другой раз не прыгали». Какое-то время эта логика будет работать. Но как показывает Приднестровье, ни к чему хорошему это не приводит. Когда точно так же под патриотическими разговорами 20 с лишним лет назад Приднестровская республика, как и нынешняя Лугандония, формировалась, там было 750 тыс. населения, а теперь осталось меньше 400 тыс. Там в 2014 году снизили зарплаты бюджетникам на 15 процентов, там бюджет исполняется только на 20%, траты в четыре раза больше поступлений. Там накопили $4,5 млрд газового долга, несмотря на то, что цены на газ были снижены вдвое по сравнению с европейскими. Прекратили выплачивать пенсионные надбавки и разворовали гуманитарную помощь, которую Россия предоставляла. Там черная дыра.
Сейчас «Приднестровье-1» оказалось между недружественной Украиной и недружественной Молдавией. У него нет пути никуда, кроме как сдаваться на милость Молдавии или Евросоюзу. И мы сейчас под такой же шум строим «Приднестровье-2», с такими же перспективами. А нам будут говорить, что «мы не дали русских людей в обиду», ну это советская модель, когда ухудшение условий жизни компенсируется пропагандой. Кто-то в это верит, но бесконечно верить нельзя, потому что экономические параметры ухудшаются. Делать вид, что это не так — довольно бестолковое занятие.
В заявлениях «четверки» нет ни слова про Крым. Выходит, Запад смирился с присоединением полуострова?
Вот это очень интересная проблема! Я думаю, что нет — например, глава МИД Германии Штайнмайер говорил, что нет, мы не признаем завоевание Крыма. Об этом же говорят политики Соединенных Штатов, об этом же говорит госпожа Меркель. Просто это сейчас не повестка дня. Сейчас повестка дня — остановить убийства и мясорубку. А следующим шагом будет Крым.
Понятно, что никто не будет так жестко давить на Россию по случаю Крыма. Проблема решается в другом пространстве. Это, к счастью, уже не военная зона, а зона мирного соревнования двух систем — либеральной европейской и вертикальной российской. Пока можно сказать вот что: по данным главы Крыма господина Аксенова валовый продукт в республике в 2014 году снизился больше, чем на 11%, и это в условиях мира. А у воюющей Украины с тяжелейшим кризисом по всем параметрам, по данным МВФ, ВВП снизился на 7,8%. В экономическом соревновании Крым проседает сильнее, чем Украина. И этот процесс продолжится, поскольку восстановить транспортную связанность не удалось, мост если и будет построен, то не раньше, чем через три года, вся промышленность Крыма работала на привозном сырье и вывозила продукцию по железной дороге, а теперь они отрезаны от железнодорожной системы. Восстановить сухопутный «мост» от Донецка в Крым не удалось, да и не удастся без военных действий, которые, как мы с вами выяснили, имеют тенденцию к ограничению.
С Крымом ситуация простая — он будет погружаться в «черную дыру», денег на его поддержание у России нет, так как ВВП падает. Россия приобрела себе на шею две дополнительные и довольно увесистые гири. Через 2-3 года у крымчан резко снизится энтузиазм и резко поднимется уровень критических настроений. А может быть и раньше, через год. Понятно, что там будут внутренние политические проблемы, наверняка заявит о себе крымско-татарская община.
С Крымом Западу спешить некуда. Он лежит в холодненьком месте и постепенно там дозревает. Когда дозреет – будет понятно, но воевать с Россией никто не собирается, да и ни к чему. Сейчас решали вопрос с территорией Донбасса, которая тоже будет «черной дырой» с чудовищными условиями для населения, с раздолбанной экономикой и разрушенной инфраструктурой без способности самообеспечения и так далее. От перетягивания этой территории обе стороны неизбежно перейдут к «перепихиванию». «Пусть эти деньги платит Россия», «Нет, пусть эти деньги платит Порошенко» и так далее. Путин довольно успешно пытается перепихнуть эту «горячую картошку» за шиворот Порошенко. И Путин и Лавров говорят, что выступают за территориальную целостность Украины, подразумевая, что Крым — это уже территория России.
А что касается Крыма, то для Запада сейчас важно то, чтобы не было войны. В этих условиях они выигрывают.
То есть возможна ситуация, при которой Крым попросится обратно?
Не думаю, это сильное упрощение, так что вряд ли. Есть такая сильная вещь, как эмоции или пропагандистские спекуляции. Назад не попросится, но будет все больше претензий предъявлять к России. Будет все больше неудовольствия предъявлять к собственным властям. Это не значит, что люди соберут пожитки и двинутся в сторону Украины. Будет депопуляция, люди будут уезжать, будет застой. В том же Приднестровье внешняя торговля с Россией составляет только 14%. А все остальное куда? В Европейский союз или Украину, ну, во всяком случае, не в Россию.
Я не думаю, что Крым попросится обратно. Для этого там не должно быть Аксенова и остальных тамошних лидеров, а они, слава богу, не старые люди и долго проживут. Проблема в том, что при нынешнем менеджменте Российская Федерация идет под горку, и в ней какие-то крайне неблагоприятные процессы могут начаться. И в процессе этого явления могут произойти какие-то другие вещи. Например, Крым может оказаться самостоятельным государством, сам по себе. Если с него снять санкции и открыть для мирового рынка, то это действительно конфетка. Это замечательное место, которое буквально за пять лет расцветет, если прекратить превращать его в военную базу, а сделать из него черноморский и, может быть, европейский курорт. Для этого Крыму совсем не нужно быть в составе России или Украины, вполне может быть «остров Крым».
Получается, в России однажды может все настолько «грохнуться», что стране будет не до Крыма и не до Донбасса?
Вот это самая неприятная перспектива, но она вполне реальна. Де-факто, России уже сейчас не до Донбасса. Путин недаром говорит об украинской целостности, пусть Порошенко там разгребает. Да, ребятам из «Новороссии» обещана амнистия, но для них это конец, потому что на Украину уходить они не могут. Им надо уходить в Россию, иначе это конец карьеры, конец всего, на них на улице будут плевать. А удержать эту гирю на шее для России слишком непозволительная роскошь. Крым как бы еще удержать.
Уже сейчас для того, чтобы построить Керченский мост, отменяют мост через Лену, РЖД отказывается от скоростной магистрали в Казань. Совсем недавно был скандал с электричками, который удалось разгрести, но это же так, чисто формально. Они как были убыточными, так и будут убыточными, а кто будет платить? Денег-то нет. Так что денег не хватает ни на что, и на Крым тоже. Так что одно дело победная риторика, а другое дело — прискорбная экономическая реальность.
Можно ли считать, что эти последние договоренности в Минске — это начало конца конфликта и напряженность пойдет на спад?
Говорить-то можно, но проблема вот в чем. Если это действительно будет начало конца конфликта, то Путин и ребята из Донецка будут наблюдать, как власть у них из рук уходит. На самом деле, если не война, то приходится признать, что Путин отступает. Два года назад идея начиналась с привлечения всей Украины в Европейский союз — не получилось. Крым отрезали и стали говорить про «Новороссию» в составе восьми областей — тоже не получилось, Крым получился, а «Новороссия» — нет. Ограничились Донбассом. Огромное количество людей угробили, больше пяти тысяч, а какой результат? «Черная дыра» и гиря, новое Приднестровье на 800 км ближе к Москве, хотя старое Приднестровье потеряно. Налицо сокращение геополитической зоны влияния, о которой так любят говорить наши политики. Оно реально существует, просто нам про это не говорят.
Если мир, то этот процесс будет продолжаться, потому что Запад предлагает более привлекательную экономическую и социальную модель. Просто вопрос времени — быстро или медленно это произойдет. Но люди чаще будут смотреть на ту модель. А если война, то в ней что-то можно завоевать, но непонятно, что потом делать с завоеванными территориями, потому опять рано или поздно начинается мир. И в этом смысле путинская стратегия обречена на поражение и в ближайшие месяцы мы это увидим.
Возвращаясь к вашему вопросу, проблема заключается в том, что если ситуацию удастся перевести на поле мирного противостояния, в мирное сосуществование двух политических систем, то одна из этих систем это сосуществование проигрывает. И мы примерно знаем, какая. Поэтому силовое окружение Путина в этой ситуации будет сильно настроено на то, чтобы поддерживать милитарную составляющую. Значит будут диверсионные группы, будут теракты на Украине — будет сделано все, чтобы у Порошенко жизнь медом не казалась. Больше всего они боятся, что вслед за Украиной пойдут другие территории. А они уже идут. Что Лукашенко, что Назарбаев не так сильно привязаны к Москве, как прежде.
Андрей Фролов / АБН