Законодательное собрание Петербурга в среду одобрило и отправило в Государственную Думу РФ законопроект об устранении института коллекторов. Ранее с аналогичной инициативой выступил депутат от ЛДПР Ярослав Нилов. «Агентство Бизнес Новостей» совместно с радиостанцией «Эхо Москвы» в Петербурге обсудили в программе «Точка равновесия», что будет, если исчезнут коллекторы.
Ведущие программы: главный редактор АБН Василий Романов и журналист «Эха Москвы» Дмитрий Гаврилов.
ГОСТИ
ГАВРИЛОВ: Давно обсуждаемая инициатива о запрете коллекторов, которые у многих ассоциируются с людьми, которые будят по утрам и так далее, она будет поддержана в Госдуме?
ИВАНОВ: Мне кажется, что инициатива вызвана злоупотреблением со стороны коллекторов, которых должны преследовать по закону. Думаю, инициативу не поддержат. Это как запрещать деятельность адвокатских компаний.
ДЖИКОВИЧ: Согласен, думаю, законопроект не примут. Существует практика, в том числе международная. Мы и взяли иностранную практику на вооружение.
ГАВРИЛОВ: Почему распространен образ брутального жестокого коллектора?
ИВАНОВ: Казусы всегда случаются, к сожалению, но на это есть уголовный кодекс. Такие люди никогда не будут работать в нормальном коллекторском агентстве. Бывает обратная ситуация, когда нашим сотрудникам достается от должников. В моей фирме около 80% сотрудников – это девушки. Сотрудники колл-центра и выездники. Плохо себе представляю, как хрупкая девушка выбивает из кого-то деньги.
Коллектору гораздо проще реструктурировать долг, чем банковской организации. Коллектор в этом плане несет и благотворительную функцию
ГАВРИЛОВ: То есть идет демонизация с обеих сторон?
ИВАНОВ: На мой взгляд, есть манипуляции СМИ, привлечение внимания к этой теме. Коллектору гораздо проще реструктурировать долг, чем банковской организации. Собственные портфели мы приобретаем за 10-20%. Коллектор в этом плане несет и благотворительную функцию. Обязательства должны выполняться, но при этом нам без регулятора понять жизненную ситуацию человека проще.
ГАВРИЛОВ: Насколько я понимаю, ваши сотрудники не выезжают, а просто обзванивают должников?
ИВАНОВ: Нет, у нас есть и обзвон, и выезд. Есть стадия leagle – взыскание долга в судебном порядке. Моя политика – уменьшать сроки на досудебное взыскание и как можно скорее просуживать долг.
ГАВРИЛОВ: Владимир Джикович, скажите, как сейчас обстоят дела с просрочкой?
ДЖИКОВИЧ: Сейчас ситуация, увы, ухудшилась по всем долгам. Во-первых, ухудшилась ситуация с заемщиком, ухудшилась его платежеспособность. Во-вторых, снизилась активность – раньше, когда банки все время выдавали кредиты, объем просрочки был низким. У нас банковская система росла на 30-40% ежегодно.
У бизнеса сегодня пропала любовь к риску. Банки осторожничают, есть высокие процентные ставки Центробанка и все это влияет на снижение объемов кредитования. Просрочка выросла. В отдельных случаях она 20% — это очень высоко.
ГАВРИЛОВ: Речь о долгосрочных кредитах?
ДЖИКОВИЧ: Нет, их доля достаточно низкая. Есть и старые, и новые.
ГАВРИЛОВ: В СМИ пишут, что в ноябре доля просроченной задолженности установила рекордное значение. С начала года нагрузка увеличилась на 37%.
РОМАНОВ: Депутаты предлагают убрать коллекторов, чтобы должниками занимались банки? Почему сейчас они этого не делают?
ДЖИКОВИЧ: У разных банков разная политика работы с должниками. Некоторые сами ведут своих должников и создают свои службы. Некоторые вообще не занимаются потребительским кредитованием.
Банк наточен на выдачу кредитов и их обслуживание. Однако сотрудник банка стоит дороже коллектора. При этом последним нужна специальная подготовка, отдельное обучение. Поэтому в разных странах функции банка и коллекторов разъединены.
ГАВРИЛОВ: Хочу спросить у Бориса Воронина, скажите, как вы оцените перспективы инициативы о запрете коллекторов?
ВОРОНИН: Их две на день. Иногда в обед третья появляется. Перспектив она никаких не имеет. Имеет проект, который по поручению президента готовится в Минэкономразвития.
В уголовном кодексе прописаны наказания для коллекторов. Часто, когда СМИ пишут о каких-то нарушениях, то их приписывают им по ошибке
ГАВРИЛОВ: Чем это отличается от предложения Милонова и ЛДПР?
ВОРОНИН: Отличается взвешенным подходом. Речь идет не о «запретах», а о регулировании рынка — ввести реестр, регулировать работу, права и обязанности коллекторов и самих граждан.
ГАВРИЛОВ: Это ограничит работу коллекторских агентств?
ВОРОНИН: Уже в уголовном кодексе прописаны наказания для коллекторов. Часто, когда СМИ пишут о каких-то нарушениях, то их приписывают им по ошибке. Часто их совершают микрофинансовые организации.
РОМАНОВ: У вас были случаи, когда в ассоциации вы говорили коллегам, что они перегнули палку?
ВОРОНИН: Мы получаем несколько сотен жалоб в месяц. Бывали случаи «на грани». Проблемы вроде того, что коллекторы прозванивают из-за долгов одного человека других людей, например, мы уже стандартно решаем.
РОМАНОВ: Бизнес не потерял рентабельность из-за кризиса? И сколько у вас жалоб?
ВОРОНИН: Кризис для всех кризис. Можно работать с меньшим количеством должников. С другой стороны, рынок изменяется. Кредиты переуступаются, растут судебные взыскания.
РОМАНОВ: На сколько процентов коллекторский рынок вырос год к году?
ВОРОНИН: Когда банк поручает коллектору работать с долгом – этот рынок практически не вырос, он порядка 400 млрд. При этом то, что банки продают, выросло. Никто из коллекторов радикального роста не ждет. Рынок, в целом, сжимается.
ГАВРИЛОВ: Ассоциация не готовит ответный законопроект?
ВОРОНИН: Нет, мы стараемся сотрудничать с государством. Мы направляем замечания к тому законопроекту, который готовится в правительстве. Стараемся вести диалог. Объяснить, что в условиях роста долгов в стране, повышаются требования к должникам.
ГАВРИЛОВ: Согласно нашему голосованию, 32% наших слушателей положительно оценивают работу коллекторов, 68% — отрицательно. Ожидаете из-за кризиса роста объемов заказов?
ИВАНОВ: Да. Работы стало больше процентов на тридцать.
ГАВРИЛОВ: Как организована работа банков с коллекторами?
ИВАНОВ: Существуют две системы. Агентская схема и цессия. Первое – когда банк поручает коллекторскому агентству вести переговоры по поводу долга. Без нее никуда.
ГАВРИЛОВ: Сейчас мы по телефону поговорим с инициатором законопроекта в ЗакСе Виталием Милоновым. Скажите, инициатива подразумевает полный запрет на коллекторские компании?
МИЛОНОВ: Естественно.
ГАВРИЛОВ: Наши гости говорят, что нужно отрегулировать, но не уничтожать институт.
МИЛОНОВ: Какой рынок? Крысы должны быть вытравлены. Это люди, которые насилуют наших граждан. Я бы им запрет на профессию устроил…
РОМАНОВ: Да, так и Рамзан Ахматович говорит…
МИЛОНОВ: Рамзан Ахматович за правду, за правду…
РОМАНОВ: Давайте про экономику. Я – банк. Как мне без коллекторов вернуть долг?
МИЛОНОВ: Про экономику я бы поговорил, если бы кто-то из присутствующих в ней разбирался бы. Как образуются эти долги? Подонки из микрофинансовых организаций…
Долги должны взыскивать судебные приставы. Если ростовщики хотят собирать долги, то мы сначала должны запретить эти организации, чтобы не собирались бандитские тусовки
ГАВРИЛОВ: Виталий Валентинович, я вас сейчас отключу от эфира! Кто и как будет взыскивать долги?
МИЛОНОВ: Вы боитесь голоса народа. Долги должны взыскивать судебные приставы. Если ростовщики хотят собирать долги, то мы сначала должны запретить эти организации, чтобы не собирались бандитские тусовки…
ГАВРИЛОВ: Нам говорят, что у них в офисе работают девушки…
МИЛОНОВ: Да не девушки, а откровенные проститутки…
РОМАНОВ: Виталий Валентинович!
МИЛОНОВ: Я разговаривал с этими девушками!
ГАВРИЛОВ: Давайте дадим сказать вашим оппонентам.
МИЛОНОВ: Я не буду с ними говорить! [Бросает трубку].
Закон-то надо принимать. Вспомните, было много претензий к потребительскому кредитованию. Вышел закон и все вопросы сняты
РОМАНОВ: Вот так автор законопроекта не захотел говорить со своими оппонентами. Вопрос к Владимиру Джиковичу, как
без коллекторов взыскивать долги?
ДЖИКОВИЧ: Закон-то надо принимать. Вспомните, было много претензий к потребительскому кредитованию. Вышел закон и все вопросы сняты. Кстати, о том, что закон нужен, уже давно говорили, его просто не писали. Его вот такие законотворцы, что сейчас звонили, могли бы составить гораздо раньше.
ГАВРИЛОВ: Почему у нас создается образ агрессивных и навязчивых сотрудников коллекторских агентств?
ИВАНОВ: Средний долг, с которым работает коллектор 50-60 тыс. рублей. Работали бы с многомилионными, была бы обратная связь, сейчас – нет. Ситуации с растягиванием долга не популяризируются в отличие от случая с какой-то трагедией. Вспомните, как раньше было распространено рейдерство, но тогда никто не говорил – давайте запретим адвокатов, раз есть негативные случаи. С рейдерством в итоге разобрались правоохранительные органы. Кто должен – сидит в тюрьме. И мы сейчас не должны полностью запрещать коллекторскую деятельность.