Экономический кризис ударил по всем рынкам, но не по всем игрокам. Петербургские бизнесмены, которым удалось извлечь выгоду из текущей экономической ситуации, рассказали, что угрожает их росту – оказалось, это не столько недостаток финансирования, сколько неопределенная политика властей. Особенно – в области импортозамещения.
Кто останется, тот и будет снимать сливки
«Кризис — это период возможностей. После него поле вычистится, останется меньше игроков. И тот, кто останется, будет снимать сливки», — утверждает гендиректор ОАО «Звезда-Энергетика» Николай Хаустов. Его предприятие занимается производством локальных электростанций: закупает комплектующие за рубежом (65-70%) и добавляет свой инжиниринг. Сейчас у компании, по словам Хаустова, «огромный портфель заказов», несмотря на кризис.
В основном, растут сейчас те предприятия, которые еще до кризиса сумели сделать свой бизнес устойчивым, воспользовались уходом более слабых игроков с рынка и заняли их нишу. Например, петербургская фирма Tribuna, которая производит женское нижнее белье, сумела подняться после девальвации рубля в декабре прошлого года, когда международные компании стали частично покидать рынок. «Я думаю, это ненадолго, но сейчас у нас есть возможность занимать их место. В этом году мы планируем рост минимум 20%», — говорит гендиректор компании Татьяна Удачина.
В наукоемких отраслях ситуация сложнее: там тоже появились ниши, которые можно занять, однако перестроиться под новую импортозамещающую политику властей тяжелой промышленности не так просто. «Ниши есть: это оборонка, космос, судостроение… Но чтобы их заместить, 20 лет потеряно у нашего двигателестороения», — объясняет Николай Хаустов. По его словам, заказчики теперь руководствуются новыми принципами: они отказываются покупать все, что сделано на основе моторов «из стран потенциального противника».
«Как этот делается там, на загнивающем Западе…»
Политика российских властей заставляет компании ориентироваться на внутренний спрос, хотя еще год назад ситуация была обратной, рассказывает директор по развитию ГК «Ракурс» Андрей Мисюль. Крупные компании стремились закупать самое лучшее оборудование с самыми лучшими техническими характеристиками и были готовы за него платить. «Естественно, это оборудование было западное. Сейчас у них политика такая: мы хотим иметь точно такое же хорошее оборудование, но наше. Откуда оно должно было взяться за прошедший год, мало кто представляет, но все хотят», — недоумевает Мисюль. Бизнесмен уверен, что сейчас очень остро стоит вопрос уточнения законов, которые бы регламентировали процесс импортозамещения: нужно, во-первых, определить, что такое «продукция, произведенная в России».
«Сейчас появился такой феномен, как «лейблинг». Крупная компания готова выпускать любое средство автоматизации под вашим логотипом. Получается как бы российская разработка, но в ней ничего не будет российского», — объясняет Мисюль. Если именно такие компании будут получать госзаказы, то российские наукоемкие предприятия потеряют ключевые компетенции, а вместе с ними – контроль над рынком, уверен гендиректор ГК «Светлана-Оптоэлектроника» (специализируется на светодиодах) Алексей Мохнаткин. По его словам, профессиональное сообщество сейчас раскололось на две части. Одни компании вложились в базовые производственные цепочки, владеют всеми ноу-хау, а значит, их продукт имеет право называться российским, несмотря на импортные комплектующие. «Таких игроков немного. Все остальные – отверточные сборочники. Мы будем добиваться, чтобы при определении понятия «российский производитель» требовалась максимальная локализация производства», — заявил Мохнаткин.
При этом ситуация с замещением импорта что в легкой промышленности, что в наукоемких производствах одинаково непростая. «Для легкой промышленности сегодня страна не делает ничего. У нас нет ни одной составляющей для изделия, которую мы могли бы купить в России. Мы все покупаем за рубежом», — рассказывает гендиректор Tribuna Татьяна Удачнина. Производство электроники, по словам Мохнаткина, зависит от импорта больше чем на 90%. «Без системных мер государства по поддержке электроники ничего не поделать нельзя. Мы будем зависимы от Китая, Европы, Японии. Даже алюминий, который полностью производится в России, зависит от курса доллара, потому что цена на него формируется на бирже», — подчеркнул Мохнаткин.
Даже те предприятия, которые пытаются вписаться в программу импортозамещения, находятся в подвешенном положении. «В Минпромторге дошли до того, что всю нашу отрасль могут остановить одним нажатием кнопки», — сетует глава «НПО по переработке пластмасс» Хаустов. Его компания уже думает о том, чтобы создавать термопласты самостоятельно – сейчас эти полимеры на 100% импортируются из-за рубежа, в основном – из Белоруссии. «Белоруссы производят термопласты, но продвижения этой продукции нет. Потому что как это делается на загнивающем западе: ты оборудование произвел, его туда передал, там его ломают, разбирают, анализируют. А здесь – предоплата», — объясняет бизнесмен.
Наукоемкое приборостроение тоже очень сильно зависимо от импорта, утверждает гендиректор ЗАО «Орион Медик» Леонид Пантелеев. Его компания разрабатывает российские аналоги приборов для медицинских учреждений. По словам Пантелеева, чтобы изготовить от начала и до конца российский продукт, должно пройти три года – и то, без импортных комплектующих не обойтись. «За три-четыре года реально пройти путь от новой разработки до опытного образца», — согласен с ним директор по развитию «Ракурса» Мисюль. Однако для того, чтобы заниматься такими проектами, нужны инвестиции. Между тем, практически все бизнесмены констатируют: деньги на рынке есть, но никто не торопится их вкладывать.
«Банковский механизм – не экономический и не административный, он удушающий»
«Проблемы с финансированием начались не сегодня и не вчера. Последние три года компании, которые занимаются инновациями, полагаются либо на федеральный бюджет, либо на собственные средства. К банкам практически не обращаются», — утверждает профессор петербургского филиала НИУ ВШЭ Елена Рогова. Недавно ВШЭ закончила мониторинг инновационной активности компаний, в котором было 293 респондента. «В этом году тенденция вообще переломилась: если раньше все-таки привлеченные средства составляли большую часть, то сейчас 56% — это собственные средства», — резюмировала Рогова.
Отсутствие кредитных денег называют в качестве главной проблемы многие бизнесмены. «Мы всегда кредитовались в Сбербанке, и в этом году, запросив кредитную линию под 2% от готового оборота, мы получили столько проблем!.. Сумасшедшие проценты, очень много документов, много требований, куда мы эти деньги должны потратить. При том, что у нас прекрасная кредитная история», — сетует коммерческий директор завода «Икапласт» Денис Максимов. Сейчас его компания вынуждена развиваться на собственные средства – избавляться от нерентабельных направлений и вкладывать сэкономленные деньги в основное производство.
Недостаток финансирования испытывает и пищевая, и легкая промышленность. По словам главы Tribuna Татьяны Удачиной, ее отрасль никогда не была интересна ни инвесторам, ни государству: «Мы уповаем только на свои силы». «С такими процентами сегодня работать невозможно», — прямо заявил глава «Орион Медик» Леонид Пантелеев.
«До тех пор, пока банковская система не начнет работать именно как банковская, деньги не появятся. Если с идеальной кредитной историей банки не дают кредиты, значит, создан специальный механизм, чтобы этого не было. Сейчас этот механизм — не экономический и не административный. Он удушающий», — заявил гендиректор «НПО по переработке пластмасс имени «Комсомольской правды» Сергей Цыбуков. По его словам, все «антиофшорные» меры российских властей не имеют смысла до тех пор, пока неясно, куда конкретно эти деньги из офшоров вернутся. «Мы говорим: дайте деньги в банки, а мы потом возьмем кредит. Это нормальная история. Но банки кредиты не дают», — недоумевает Цыбуков.
А скворечник вы в своей жизни построили?
Непреложное условие для инвестиций – это четкие и долгосрочные правила игры, которых сейчас нет, сходятся во мнении бизнесмены. Особенно это важно для наукоемкого и кадроемкого бизнеса, уточняет глава компании «Светлана-Оптоэлектроника» Алексей Мохнаткин. «Сегодняшняя неопределенность делает долгосрочные инвестиции, в том числе со стороны любых внешних фондов, практически невозможными. У нас слова произносятся правильные, но конкретных решений за ними нет. Напрягает скорость перехода к конкретике», — пожаловался бизнесмен.
Мохнаткин обратил внимание, что в Петербурге сейчас работает административный сценарий исполнения решений, типичный для всей России. «Губернатор сказал раз – его не послушали, сказал два – не послушали, на третий раз уже с использованием ненормативной лексики объяснил, и тогда решения начинают потихоньку выполняться. То же самое происходит, к сожалению, на федеральном уровне», — заметил он. Однако подобная ручная модель управления, по мнению бизнесмена, сейчас действует более эффективно, чем три-четыре года назад, «когда все в существовали в «расслабухе» за счет нефти и газа».
При существующей экономической политике рынок крайне нестабилен, соглашается глава компании «Звезда-Энергетика» Николай Хаустов. « Что будет с рынком продовольствия, если контрсанкции отменят? Сельское хозяйство вычеркнут из программы импортозамещения», — возмутился он.
Сейчас бизнес ждет, чтобы власти сформулировали «хоть какие-то правила» и сказали, что они «хотя бы на 15 лет», заявил Хаустов. Сейчас, по его словам, в России действует модель «кто первый добежит, тот и получит преференции, кто с кем вместе учился, тот и получит кредит под 5% годовых». При этом в России нет органа, который консолидировал бы экономику всей страны – вместо этого существует много разрозненных министерств и центров, которые «плохо представляют, о чем говорят», выразил Хаустов претензии бизнеса. «Хочется часто задать вопрос: а скворечник вы, молодой человек, в своей жизни построили, извините?»
Мария Карпенко / АБН
фото abn.agency