С августа крупнейшие российские автозаводы – Горьковский автозавод, КАМАЗ и АвтоВАЗ – переходят на четырёхдневную рабочую неделю. Как поясняют на предприятиях, это вынужденная мера: рынок коммерческого транспорта находится в состоянии резкого падения, и прежний объём производства попросту не востребован.
Официально ситуация трактуется как временное сокращение рабочей недели после корпоративного отпуска. Свою оценку происходящему дал член Центрального Совета Независимого профсоюза «Новый Труд» Анатолий Баранов.
«Это может коснуться любого предприятия, чья продукция недостаточно востребована на рынке. Разумеется, наиболее уязвимы — с массовым производством, такие, как автопром. Как до такого дошёл ГАЗ – для меня загадка. В советское время почти все такси были «Волгами», а сейчас они полностью исчезли с этого рынка», – говорит Баранов.
По его словам, меры поддержки в последние годы были направлены не столько на стимулирование спроса на отечественные автомобили, сколько на формальные решения, эффект от которых остаётся сомнительным. «Сомнительное решение о локализации такси никак не повлияло на ГАЗ. Да и на АвтоВАЗ, который тоже балансирует на грани четырёхдневки. Зато отлично помогло китайскому автопрому завалить наш рынок своими самобеглыми тележками по цене настоящих автомобилей», – отметил профсоюзный деятель.
Баранов считает, что в сложившейся ситуации необходимы не косметические меры, а системные решения, причём не из учебников, а из практики.
«Зачем искать новые программы поддержки, если спрос и так высок? Вспомним, как в конце 1990-х правительство Примакова–Маслюкова добилось роста промышленности на 18% за год — и это в России, а не в Южной Корее! Некоторые из тех, кто тогда работал, ещё могут поделиться опытом, но их редко привлекают к управлению», – говорит он.
По его мнению, нынешнее программное администрирование часто оказывается неэффективным, а ключевые посты в отрасли занимают «менеджеры, чья эффективность не всегда очевидна», считает эксперт. Пока же крупнейшие автозаводы страны пытаются лавировать между спадами производства и кадровыми потерями, переходя на сокращённую неделю, которая всё чаще воспринимается не как временная мера, а как тревожный сигнал нарастающего кризиса.
